О ПРИРОДЕ СМЕХА.

Что вызывает у нас смех? Несоответствие озвученного понятия с реальным объектом, который с этим понятием соотносится. Мы видим несовпадение и пробел в логической цепочке, и моментально реагируем смехом.

Если задуматься, поразительна та скорость, с которой наш рассудок успевает уловить эту разницу. У животных нет смеха. Значит, у них нет чёткого уяснения несовпадения реальных объектов с их словесным обозначением. А этого у них нет, потому что животные не владеют речью.

Слово – главное орудие смеха. Иногда смеются и над поступками, но эти поступки нельзя охарактеризовать, как удачную остроту или шутку, но только как глупость. Иными словами, смех над поступком – это смех над глупостью. Смех над словами – это смех юмора. Иногда и слова выражают глупость, но, всё равно, они суть проявления поступка, будущего, настоящего или же прошлого.

От отсутствия смеха страдают только люди. Лошади безразлично, что она лишена дара оценивать юмор. Но, оказывается, не все люди ценят смех.

Эрих Фромм в «Анатомии человеческой деструктивности» описывает одно племя, где люди напрочь стараются не смеяться. Это племя разительно отличается от своих соседей. Когда соседние племена пляшут и смеются, это племя сидит угрюмо.

Смех считается там за недостойное поведение. «Если я засмеюсь, что подумает обо мне моя жена?”, - говорят мужчины этого племени. С младых ногтей приучают они свою детвору отказаться от смеха и вообще, любого проявления весёлости. Нам кажется, что жить без смеха пытке подобно. Этим же людям кажется, что отсутствие смеха – лучшая черта доблестного мужчины. Смех они считают чем-то дурашливым и детским.

В перестроечные времена на экранах ТВ наблюдалось просто засилье юмористических передач. Вся страна смеялась. Между тем, это верный признак разрушения старых ценностей и начало процесса формирования новых, которые ещё не сформировались окончательно. Этакое междуцарствие, когда отказались от прежнего, но ещё не приобрели новое. Особенно чётким маркером здесь является смех над бывшими святынями и патриотическими символами. В общем, не всегда, если слышится смех, это признак стабильной и спокойной жизни. Психологам это известно.

Поэтому, на самом деле, находясь в какой-нибудь стране, легко определить её текущее состояние. Достаточно просмотреть ряд юмористических передач (не маргинальных, а наиболее известных, где участвуют известные комики) и вычленить объект юмора. Если без удержу острят по поводу государственной политики и схожих сфер жизни, вывод ясен.

Выражение «солдатский юмор» намекает на интеллектуальную грубость его носителя. Произошло это убеждение, очевидно, от того, что наиболее чтимые в воинской среде моральные качества имеют грубую природу – мужество, бесстрашие. Хуже, когда этих качеств в воине нет! Но, когда слишком хорошо, это уже плохо, Т.е. если, кроме бесстрашия, у человека ничего нет, тогда….

Бесстрашие контрастно выделяется на фоне интеллектуальной утончённости и вкуса. Разница в происхождении этих черт позволяет нам полнее их сравнить, прочувствовать и оценить в другом человеке. Нет контраста – и весь характер сплошное серое пятно, даже если соткан из нужных качеств.

Шопенгауэр, верный своему острому стилю повествования, называл храбрость унтер-офицерской добродетелью, в коей животные превосходят людей. Ведь недаром говорится, бесстрашен, как лев. Лев, собака, волк храбрее человека, и, значит, добродетельнее? Если под добродетелью понимать исключительно физические проявления, как-то сила или храбрость, тогда да.

Если храбрость и отвага зашкаливают, человек отчасти теряет чувство тонкого юмора, сохраняя предрасположенность к юмору грубому. Почему? Потому что храбрость – величина чувственная, материалистическая. Народы, у которых в перл добродетели возведена только храбрость, без интеллекта, народы чувственные. Например, горцы Северного Кавказа. Поэтому в их культуре нет национальной философии, а науки и искусства начали расцветать с приходом славян, людей более тонкого душевного склада. Изготовление кинжалов и сёдел прошу за искусство не держать.

Поэтому, когда Гайдай снял свою легендарную «Кавказскую пленницу», ему поклялись отомстить некоторые очень пылкие горцы. Они так и не смогли оценить тонкий юмор режиссёра, и, вместо добродушного смеха, пошли на поводу у ярости – оборотной стороны храбрости.

Трус вызывает презрение (и вполне заслуженно!). Грубый солдафон вызывает неприятие своей непоколебимой умственной чеканкой. Но нет ничего хуже и презреннее, чем трусливый солдафон, и ничего приятнее глазу, чем человек, наделённый, в равной степени, изяществом ума и личной отвагой. Именно эти качества и ценились у древних греков под названием «калокагатия», когда человек снаружи – Геркулес, внутри – Сократ.

Гамлет Карапетович Гулевич – Добегулия (по матери).