ФИЛОСОФСКИЕ ЭСКИЗЫ. Бессмертие Человек мечтает о
бессмертии. Думается, если ему на самом деле пришлось бы узнать, что это
такое, он испытал бы мало радости. Бессмертие далось бы нам слишком тяжело.
На наших глазах рушились бы привычные и устоявшиеся моральные принципы, вера,
границы нашего государства, исчезали бы привычные нам народы, превращаясь в
другие. Исчезал бы на наших глазах и наш народ. Душевная боль,
испытанная нами в жизни, тоже приобрела бы вечность, и сопровождала нас на
бесконечном жизненном пути. Она нарастала бы, как снежный ком, т.к. каждый
лишний год жизни приносил бы нам не только новые радости, но и новые горести.
Боли стало бы так много, что человек сам начал бы мечтать о смерти. Нас неприятно бы
удивляло, что наши правнуки становятся всё менее похожи на нас в своих
взглядах на жизнь, вкусах, убеждениях и вере, вплоть до момента, когда между
нами нельзя будет и заподозрить ни малейшей степени родства. Поэтому бессмертен
только Бог, не имеющий ни чувственности, ни телесности, ни преходящести.
Бессмертие по силе только богам. А долгие годы жизни (по 100 и 300 лет)
дарованы только существам с минимальными интеллектуальными способностями –
воронам, черепахам. Материнская любовь Как голубь был
людьми превращён в символ мира (на самом деле, голуби довольно жестоки, и
могут запросто укокошить своего пернатого соперника), так и материнская
любовь представляется нам в виде чего-то безгрешного и доброго. А всё потому,
что слова «материнская любовь» каждый
примеряет на себя. Т.е. это меня любят, эта та материнская любовь, которая
меня ценит больше всех на свете. А вот материнская
любовь по отношению к другим нас так не трогает. И мы понимаем, что
прикрываясь ею, соседка тётя Маша выгораживает на людях своего непутёвого и
вороватого сынка-оболтуса, а подружка нашей мамы, какая-нибудь тётя Галя,
всегда делает вид, что не замечает, если её отпрыск делает больно другим
детям, но превращается в львицу, если кто-то сделает больно её отпрыску. Материнская любовь
может лежать даже в основе преступлений. Это настолько понятно, что даже в
уголовном кодексе отсутствует статья о наказании за недоносительство
родственниками. Т.е. если мать не расскажет милиционерам о месте, где
скрывается её сын-маньяк, её судить за это не будут. Бездумная
материнская любовь может породить эгоизм и безнаказанность в ребёнке. Когда
такой ребёнок вырастает, плохо становится уже всем. Фразы «Материнская любовь
всё прощает» или «Мать любит любого из своих детей просто так» воспринимаются
нами положительно. Ведь мы-то их примеряем на себя! А нам бы хотелось, чтобы
нас любили всяких. И умных, и не очень. И добрых, и не совсем. Ну, и т.д. Но мать, прощая всё
своему чаду, мало думает о других чадах. И это заставляет меня лично сомневаться
в безгрешной добродетельности материнской любви. Мать не выделяет достойных
среди детей своих и чужих, а выделяет только своего. Так Роксолана,
украинская полонянка, ставшая любимой женой турецкого султана, привела к
власти своего сына-недоумка и алкаша. Она организовала убийство сына другой
наложницы, хотя тот мальчик был достойнее сына Роксоланы. Для неё главной
была фраза «это мой сын», а должна бы быть фраза «мой сын – не лучший, а
править должен лучший». Говорят, отец любит
за что-то конкретное. За силу, ловкость, благородство. Правда, с
благородством у наших мужчин проблемы. Таковых всё меньше. Но благородный
будет любить сына за благородство, а мать будет любить даже мерзавца,
отказывая в справедливости всем другим. Труд Говорят, труд – благородное
дело. Почему тогда в Библии указывается, что труд был послан человеку в
наказание? На самом деле, труд – это кара, а не счастье. Потому и существует
столько поговорок и красочных
плакатов, воспевающих труд. То, что всем даёт явное счастье, в рекламе не
нуждается, ибо это и так всем ясно. Вдалбливают в
голову только искусственные установки. Типа, труд – дорога к счастью, и т.п.
Дорога к счастью не труд, а хорошо оплачиваемый труд + здоровье. А его-то
трудней всего сберечь при тяжёлом труде. Если труд – это
счастье, то чем больше труда, тем больше счастья. Но нет, чем больше
трудишься, тем больше устаёшь, а не делаешься счастливым. Говорят, что
человек, как существо биологическое, должен трудиться не более 5 часов. Но у
нас рабочий день длится 8 ч. Государство надело на нас «трудовой хомут», и
способствует росту честолюбия, восхваляя труд, как средство к счастью. Гамлет Карапетович Гулевич – Добегулия (по матери). |