|
Народ стонал от ужаса Ветковщина в недалёком прошлом — многоконфессиональный
регион. Православные и старообрядчество, католичество и иезуитская миссия,
иудаизм, общины евангелистских христиан, баптистов мирно уживались на
протяжении столетий. В послеоктябрьский период все религиозные конфессии подверглись гонениям. На первом этапе была
изъята церковная утварь из драгоценных металлов, потом разрушены или закрыты
храмы, и, наконец, изолировано и в большинстве истреблено духовенство.
Верующие притеснялись и осмеивались, а наиболее активных отправляли в
исправительно-трудовые лагеря. Верующие стонали от такого ужаса, а в
отдельных приходах и сопротивлялись. Типичным примером сопротивления служат
события, развернувшиеся в 1928-1929 годах на Ветковщине,
в д. Рудня Шлягина. В Речковской зоне Ветковщины
на начало ХХ века проживало население преимущественно католического
вероисповедания. В жалобе от 17 июля 1928 года Гомельскому окружному
прокурору члены Совета Рудня Шлягинского костёла
Пётр и Андрей Кацубо от имени двух тысяч верующих
писали: “Более 100 лет тому назад мы пользовались костёлом в Радуге, но потом
он был отдан под православную церковь. История же возникновения нашего
костёла полна тяжёлых воспоминаний, царских унизительных преследований и
притеснений. Многократно мы тогда возбуждали ходатайство о разрешении строить
костёл, но царское правительство признавало только православную церковь. Лишь
с приходом советской власти мы почувствовали полную свободу и получили,
наконец, возможность без боязни, открыто совершать религиозные нужды”. Начиная с 1923 года, каменное здание, построенное специально для проживания
ксёндза, использовалось местными католиками под каплицу. В 1927 году
руководство сельсовета возбудило ходатайство перед вышестоящими властями о
передаче здания каплицы под национальную польскую школу. Решением Ветковского райисполкома каплица была изъята из
пользования костёльного совета. Вышестоящие партийные органы одобрили эти
действия и приняли постановление: использовать указанный дом под культурные
учреждения. Естественно, это вызвало недовольство и сопротивление со стороны
верующих. Председатель костёльного совета П. Кацубо
и его секретарь занялись написанием жалоб. Не остановившись на этом, они
ездили в город Минск ходатайствовать у председателя ЦИК товарища Червякова о возвращении нам каплицы. Поездка закончилась
ничем, так как каплицу не только не вернули, но и самих просителей
арестовали. При этом необходимо отметить, что даже после ареста своих активистов
верующие не опустили руки и 21 января 1929 года написали так называемый
приговор, в котором указывали, что Андрей Кацубо
“ни в каких контрреволюционных выступлениях не был замечен, под судом и
следствием не был, а ходатайствовал перед властью об оставлении молитвенного
дома в нашей деревне по нашему поручению”. Под этими словами подписался 101
житель д. Рудня Шлягина. Для сравнения, когда собрание
бедноты этой же деревни 8 февраля 1929 года приняло решение “о ремонте
каменного дома (каплицы) и перенесения в него школы”, то на нём
присутствовали всего лишь 40 человек. Это красноречиво свидетельствует о том,
на чьей стороне было общественное мнение. Что касается самого здания, то из
него было вынесено богослужебное имущество, срезан крест, а сельский Совет
принял решение срезать кресты и сравнять могилки перед домом (каплицей),
чтобы они не мозолили глаза. Дальнейшая судьба активистов костёльного совета была незавидной.
Постановлением заседания коллегии ОГПУ от 21 июля 1929 года Пётр Кацубо был приговорён к лишению свободы на срок шесть
месяцев, а был освобождён только через восемь. Более того, впоследствии он
арестовывался ещё дважды: в 1933 году — “за участие в контрреволюционной
организации “ПОВ” и в 1937 — “за проводимую антисоветскую агитацию”. В первом
случае бывший председатель костёльного совета был осуждён на три года, во
втором случае — на десять лет ИТЛ”. Лишившись костёла, верующие организовались в кружки. По информации
органов власти: “Имеется кружок рожанца по Рудне Шлягино 50 человек и по Рудне Гулевой
15 человек, кружок терциаров по 15 человек, 2
кружка живого рожанца, во всяком по 15 человек, в
каждом исключительно из мужчин, один под названием святого Изыдора, а другой — святого Юзефа и пять женских по 15
человек в каждом”. Оценивая политическое состояние населения деревень Рудня Шлягина, Рудня Гулева, Рудня
Столбунская, Беседь, Гаристы,
Ухово и Утонька, где
проживали верующие католики, партийные органы сделали однозначный вывод:
“население настроено национально, несмотря на то, что очень мало кто может
говорить по-польски. Фанатизм развит широко, идёт озлобление на местную
власть… Противодействия: проведению посевной кампании, организации
комсомольских ячеек, отрядов пионеров, организации работы при избе-читальне,
организации колхозов… Бедняки сочувствуют советской власти благодаря
получаемым льготам…” Эти выводы, сделанные в 1929 году, оказались роковыми в
судьбах многих жителей этих деревень. Отправляли в Сибирь и уничтожали в Гомеле и Минске по различным
обвинениям — участие в ПОВ (Польская военная организация), шпионаж в пользу
Польши, контрреволюционная деятельность, агитация против Советской власти.
Ужасна трагедия деревни Рудня Столбунская. По воспоминаниям ветковчанина, водителя Ветковского
РОВД, хапун был на рассвете, примерно в 4 часа. За две ходки вывезли в 1937
году более 30 мужчин. В Гомеле расстреляли 17 человек. Из более 30 осуждённых
возвратились только три. А всего из семи деревень, где проживали верующие
католики, по неполным данным репрессированы 152 человека, из них приговорено
к высшей мере наказания 46 человек. В. ТЕЙКИН. |
