Тестамент (духовная грамота) Феодосия Гулевича 1555 год.

 

 

На снимке: фелонь 1544 г. (из вклада в монастырь)

 

Збірник наукових статей «Волинського історичного молодіжного товариства». – Луцьк, 1996. – Випуск 1. – С.21-24.

 

Олексій Златогорський

 

ТЕСТАМЕНТ ФЕОДОСІЯ ГУЛЕВИЧА 1555 РОКУ –

ДЖЕРЕЛО З ІСТОРІЇ ВОЛИНІ

 

В історичному краєзнавстві особливим напрямком дослідження є висвітлення життя та діяльності відомих осіб. Останнім часом на Волині проводиться наукові конференції, спеціально присвячені визначним постатям краю чи навіть одній з них. Увагу дослідників привертає головним чином еліта, яку у середньовічній Україні репрезентували шляхта – князі, магнати, бояри і т.п. – та духовенство. Джерельна база вивчення даної проблеми складається з різного виду матеріалів. Значне місце серед них займають тестаменти, тобто заповіти. У даній публікації наводиться текст і показується значення тестаменту 1555 року луцького єпископа середини XVI століття Феодосія Гулевича. Рід Гулевичів, до якого належав єпископ беззаперечно можна віднести до „золотої книги українського лицарства». Коріння роду тягнеться, як припускає Н.Яковенко, з Галичини [1]. Мисько та Іван Гулевичі у 1432-1451 роках були у числі радних Свидригайла [2]. Представники роду Гулевичів займали важливі посади у Луцькому магістраті. Про це красномовно свідчить „Список посадових осіб 1386-1790 років по містах Луцьк, Володимир, Кременець» [3]. Були серед Гулевичів і члени Луцького братства. З пізніших представників роду найбільш відомими є Галшка (Єлизавета Лозчина) – фундатор Київського і активний діяч Луцького братств, а також Сильвестр – перемишльський епіскоп. Особа, про яку йде мова у нашому дослідженні, вперше згадується у  переписі русько-литовського війська 1529 року під світським ім'ям Федір [4]. У 1539 році Ф.Гулевич був володимирським намісником, і лише в 1540 році отримав привілей на луцьку єпіскопію [5]. Висвятившись, він прийняв ім'я Феодосія. Як епіскоп, Гулевич захищав інтереси епіскопії, вів судові справи з різними особами, які здійснювали наїзди на церковні маєтки (зокрема з Турчановичем та князеї Масальським [6]). Водночас Феодосій розкрадав власність церкви в особистих чи родових інтересах. Так у 1550 році він поділив між своїми дітьми маєтності Луцького Василівського монастиря, розігнавши його монахів [7]. Відомий український історик Орест Левицький відмічав, що саме хижацькі родові інтереси луцьких епіскопів, у тому числі і Ф.Гулевича. привели до знищення багатьох пам'ятників з історії Луцька [8]. Відчуваючи наближення сперті, Феодосій в листопаді 1555 року склав заповіт. Опублікований більше як сто років тому С.Т.Голубєвим в „Чтениях Исторического общества Нестора-летописца" [9], він не втратив своєї цінності і у наш час. По-перше, у тестаменті визначаються спадкоємці майна Феодосія, тобто його близькі родичі. Отже, звідти черпаємо генеалогічну інформацію. По-друге, документ описує майнове становище самого епіскопа, частково його землеволодіння, що може послужити реконструкції складу землевласницьких одиниць на Волині. По-третє, у тестаменті зазначається, що свої печатки до документу додали маршалок Волинської землі, староста Володимирський князь Костянтин Костянтинович Острозький і суддя Луцького повіту пан Петро Іванович Чаплич-Шпановський. Отже, тут міститься і суто краєзнавча інформація. Не зайвим буде знайомство з заповітом і для етнографів, і для психологів у справі дослідження ментальності людини середньовіччя. Суперечливість постаті Феодосія Гулевича не повинно привести до забуття такого цінного документу з історії середньовічної України як заповіт єпископа, який ми наводимо мовою оригіналу:

 

«Воймя Божье станся. Я, Феодосей1, владыка Луцкій и Острозький, ознаймую и чиню явно тым моїм листом, хто на него посмотрит, або чтучи его услышит, нинешним и на потом будучим, кому будет потреб того ведати, иже будучи мне у хоробе моей ещё за целого розума и за доброе памети моее, а розумеючи то, иже каждому чоловеку нет на свете ничего певнейшего, яко час смертный, иже ест речь прироженая, хотечи то за живота своего мети и на том тастаменте моем упевнити, абы приятели и сынове мои по животе моем, кгды пан Бог с того света душу мою зберет, во всём так чинили и справовали, яко будет на том тестаменте моем нижей описано, ни в чом его не рушаючи и не отступуючи, еднося так каждый з детей моих мает заховати, яко ест остатняя воля моя. Напервей поручаю душу мою Богу Сотворителю во Тройцы Единому, и зятю моему пану Гаврилу Васильевичу Бокею2 а сыну моему милому Григорію Гулевичу3 тым есми росказал по души моей наметку чинити и обыходы церковне, подле запоно у притвори Благовещеня Господня, который предел у церкви соборной светого Иоанна Богослова в замку Луцком. На упис вечистый и на сорокоуст годовый на церковь соборную светого Іоанна Богослова мает дано быти десять коп грошей, на манастыр Святого Спаса а на манастыр Святое Пречистое по две копы грошей, а на манастыр Святого Василя в Луцку копу грошей, на церковь Святого чудотворцы Христова Николы к манастыру Жидичинскому пят коп грошей, на церквовь Святого Михайла в Рожищах дати вола, а на церков Чесного Хреста в Теремном давти вола, на церков Благовесченя Пречистое в Полоной дати вола; тые волы на тые церкви мают даны быти с тых дворов, где тые церкви Божи суть. А што се дотычет маетности моее, речей рухомих и долгу того, который маю у князя Константина его итлости Константиновича Острозского, маршалка Волынское земли, старосты Володимерского,  чотырох сот копах грошей, в которой суме пнезей заставил ми его милости имене своє Тороканово под Дубном а две селе Вербча у волости Степанской, на которую заставу и листы его милости записне в себе есми мел. Ино я тую суму, вышей описаную, сыном моим Григорю, Михайлу, Роману, Василю Гулевичом4 за службы их, которие они противко мене, отца своего, подле воли моее поволне показывали, дал и даровал, и тые именя записные, выше помененые, им поступил, и листы записне, которые есми от князя Константина его милости на то мел, им есми отдал, то есть им чотыром по сту коп грошей литовское личьбы. Сыну моему Григорию шата моя отласовая чотная, кунами подшита, а криж золотый з ланцухом золотым, а сыну моему Михайлови шуба моя адамашки чорное, брушками лисими подшита, а евангелие мое, на обе стороне сребром оправное, позлотистое, а детем его десять ложок сребрных, а сыну моему Роману шата моя табину чорного сиберками подшита, а внуку моему, сыну его Демяну5, ланьцушок золотый, в котором важид дванадцат золотых, а сыну моему Василю адамашки чирвоное тринадцат локот на шату, а двенадцат локот отласу на золота. И што теж есми на тот час мел грошей готовых двести и двадцат коп грошей литовское личбы6, с тых пнезей дал есми зятю моему милому пану Гаврилу Вагилевичу Бокею и дорве моей Марие7 сто коп грошей литовських, а запона великая венацкой роботы, а три коберци солегацких, а братанне моей паней Лучиной Черневской паней Овдоти Михайлове8 петнадцат коп грошей литовських, три волы, а три коровы, а слугам моим Василю Рогачовскому мает быти дано десет коп  грошей, а што теж первей дал есми ему у дворе моем церковном Полонском двесте коп жита, котрого он еще с того гумна ничого не побрал, тое жито и тепер он мает к своим рукам, яко свое властное взяти, нихто ему того боронити не мает, а служебнику моему Федору Павловичу Мезоцькому мает дано быти десет коп грошей, а служебником моим мает  быти роздано десет коп грошей водле заслуги их, яко будут розумети зят мой пан Гаврило Бокей и сын мой Григорей, а хлопятом моим Кордышу две копи грошей, Степанкови, Баранови, Мокренському, Гордыни тым по копе грошей, духовнику моему игумену отцу Никандру мает дано быти три копы грошей. А к тому тот кубок сребреный позлотистый з накривкою, который мел есми от князя Костянтина его милости, и сребра, што ест неробленого три гривны, шуба толая завыйковая и шубка брушковая лисяя, фурстатом крытая, и теж цын, мед, ковры солгацкие, кони ездные, возники, иле их ест быдло рогатое и што колвек мело бы се найти речей рухомых, то все даю сыном моим Григорю, Михайлу, Роману, Василю, тым чотыром, мають то они каждую реч од мала и до велика, ровно розделити. Што се дотычет именей моих отчизных и купли моее именья Радошина, которе есми купил на вечност, оставую всим сыном моим Григорю, Михайлу, Роману, Василю и Янушу, которая отчизна и купля моя ни в чом, никому не заведена, нижли што ся ткнёт золота серебря, шат, коней, быдла и грошей готовых и иных всяких рухомых речей, яко сут выше описано в сим тастаменте моем, до тых речей рухомых Януш Гулевич9, сын мой, ни которого дела и приступу у права мети не мает. А што есми винен жиду луцкому Батку Мисановичу двадцать коп и две копе грошей, который долг мой в реєстр его рукою своею есми написал, то мает с тых же грошей готовых ему быти заплачено. А меды пресные, мяса в бочках солоные и старые, и мед кислый, тым всим поручил есмы обходы и намет чинити по душе моей сыну моему Григорю и зятю моему пану Гаврилу Бокию, до того вже никоторый сын мой ани хто с приятелей моих жадного уступу мети не мають. Которые теж дворы  мои церковные сынове и служебники мои на себе бирал, с того вже сынове и служебники мои никому личбы давати и справоватися невинени. А корчмы пивные и медовые, которые есми орендовал по именьях моих церковных, тые корчмиты воделуг аренд моих вживати корчме мають. И на твердость того тестаменту моего и печат есми свою к нему приложил просил есми его милости велможного княжати князя Костентина Костентиновича Острозского10, маршалка Волынское земли, старосты Володимерского, а пана Петра Івановича Чаплича Шпановского, от суди повету Луцкого, а пана Ярофея Гостского, а пана Юхна Стракловского, которые панове их милост за прозьбою моею печати свое приложили к сему моему тестаменту. Писан в Тороканове под лет Божего нарожена тисяча пятьсот пятдесят пятый, месеца ноября шостогонадцать дня. [У того тестаменту печатей притиснених пять].

_____________________________________

1. Голубев С.Т. Материалы для истории западно-русской церкви //Чтения Исторического общества Нестора-летописца. - Кн.5. – К., 1891. - Материалы. – С.157-160.

2. Там само. – С.160.

3. Яковенко Н. Українська шляхта з кінця XIV до середини XVII ст. (Волинь і Центральна Україна). – К.: Наукова думка, 1993. – С.138.

4. Там само.

5. ДАВО, ф. 312, оп. 1, спр. 1, арк. 8, 16-20, 26-27, 32-33.

6. Яковенко Н. Вказана праця. – С.139.

7. Голубев С. Т. Вказана праця. – С. 161.

8. Левицкий О. Луцкая старина //Чтения Исторического общества Нестора-летописца. – Кн.5. – К., 1891. – Исследования. – С.68.

9. Там само. – С.67.

Источник: http://www.vf-ndc-oasu.ucoz.ru/publ/10-1-0-35

 

 

Примечания:

 

1Гулевич Феодосий (в миру Федор Зброхович Гулевич, сын Александра «Зброха» Гулевича) — епископ Луцкий и Острожский с 1540 г. (по митрополиту Макарию (Булгакову), с 28.01.1541) до конца 1555 г.  Упомянут в Переписи Войска ВКЛ 1528 г. от Волынской земли вместе с братом Михайло (Михно), в 1534 (как дворянин) и 1539 г. (как комиссар по имуществу). Овдовев, принял монашеский постриг.  В грамоте киевского митрополита Макария 22 февраля 1548 г., данной православному луцкому епископу Феодосию, речь идет о допущении священника служить в киевской церкви. " Управлял епархией до 1548 года (по другим источникам, до 1558 года). В  листе (дарственной грамоте слуге Стреченовичу) литовско-русского князя Швитрикгайла (Свидригайла, 1355—1452 г.), датированном 2 сентября 1438 г. в Остроге, сказано: "А при том были сведоки наша рада — владыка луцкий Феодосий" и др. В другом листе того же князя, о "надании своему слуге" Олферу или Олыйферу села Глухни и селища Стан, 14 июля 1446 г. в Луцке, опять сказано: "А при том были сведки верная наша рада: владыка луцкий Феодосей, пан Иван Гулевич" и др. (см. Н. И. Теодорович). Исходя из этого, в списке луцко-острожских епископов Феодосия помещали между Дионисием I (около 1416 г.) и Евфимием (около 1450 г.). Но в настоящее время утвердилась мнение, что "этот Феодосий быть может Феодор Гулевич, показанный во 2-м издании "Истории (российской) иерархии" преемником Арсения под летом 1540 г. "

Епископ Феодосий восстановил на свои средства древнюю церковь св. Димитрия в Луцке, которая долго после того считалась принадлежащей дому Гулевичей.

"Этот Феодосий быть может Феодор Гулевич, показанный во 2-м издании "Истории (российской) иерархии" преемником Арсения под летом 1540 г. {Половцов}

Управлял епархией до 1548 года (по другим источникам, до 1558 года). Есть информация, что какой-то Феодосий был также епископом Холмским и Белзским (в 1560-ых гг.) и Владимирским и Берестейским (с 1565 г.).

Год смерти Феодосия неизвестен.  Известно лишь, что в феврале 1548 г. на епископской кафедре в Луцке находился Георгий (Фальчевский). http://hierarchy.narod.ru/orthod/russian/lutsk.htm

 

По Бонецкому:  Fedor (Teodor) Zbrochowicz Hulewicz, dworzanin hospodarski 1534 r., na popisie ziemi wołyńskiej 1528 r. stawił się z czterema końmi (Arch. Sang.). Był komisarzem do rozgraniczenia dóbr 1539 r. (Ant. Gram.) i został władyką łuckim i ostrogskim pod imieniem Teodozego 1541 r. Żył jeszcze 1546 r. Synów jego było pięciu: Michał, Janusz, Hrehory, Roman i Wasil, którzy zarzuciwszy przydomek Wojutyńskich, pisali się zwykle tylko Hulewiczami, dodając czasami nazwisko od chwilowo posiadanych dóbr, jak Zaturecki, Poddubicki, Sernicki, Dolski etc Michał i Janusz zmarli przed 1568 r., w którym o opiekę nad ich dziećmi mają sprawę Hrehory i Bazyli (Op. Łuc. 2093 f. 31). Wdowa po Michale, Nastazya, siostra Michała Myszki Warkowskiego, kasztelana wołyńskiego, wzięta do niewoli w Połocku 1567 (Ibid. f.17), zajęła dobra po mężu Serniki, o które, jako też i o opiekę nad ich dziećmi, procesują szwagrowie Hrehory i Bazyli ją i jej brata, w latach 1567 do 1578. O te dobra pozwali ją jeszcze 1590 r. Bukojemscy. Anna, córka Michała, wyszła za Jana Jeło Bukojemskiego, który otrzymawszy za nią 300 kóp groszy posagu, oprawił jej 800 kóp na swych dobrach 1569 r. (Op. Łuc. 2093 f. 48 i Gr. i Zs. Łuckie z 1569 i 1583 r.). W aktach łuckich z 1622 r. (Zap. Zs. Łuckie III f. 486 ) jest oblatowany dział dóbr Sernik między tym Michałem Fedorowiczem, a Iwanem i Hawryłem Michałowiczami. Musieli to być jego dorośli już synowie z pierwszej żony, których wyposażał, żeniąc się zapewne drugi raz. Iwan i Hawryło wraz z Wasilem procesowali 1566 r. ks. Sanguszkę, o granice Kaczyna. Hawryło Hulewicz Sernicki, z żoną Nastazyą Kutrowską, pozwał 1569 roku Bohowityna (Op. Łuc. 2093 f. 40), a w 1570 r. razem ze szwagrem procesował Działyńskiego o Kutrów. Zmarł 1583 r., spisawszy w Łucku testament. Syn jego, Paweł Hulewicz Sernicki, ma-sprawę z Warkowskimi 1607 r. Dziedzic Owdziatycz 1612 r., żonaty z Halszką Żegocianką 1613 r., pozwał 1614 r. siostrę swą, Olenę Filonową Wisłouchową, o danie mu kwitu z posagu. Testament spisał 1623 roku. Córka jego, Anna Maciejowa Mrowińska, zmarła 1616 r., a o opiekę nad jej dziećmi i majątkiem ich, procesuje się Paweł ze Stanisławem Żegotą. Paweł był ostatnim potomkiem Michała, a dobra Serniki, Kaczyn i Liczyny, przeszły na Mrowińskich 1625 r. (Gr. i Zs. Łuckie).

 

Литература:  И. Чистович, "Очерк истории западнорусской церкви", ч. I (Спб., 1882), ч. II (СПб., 1884). — "Акты западной России", III, 7. — Рукопись Архива св. Синода, № 1770 (Поверка иерархических каталогов Российских древних епархий с летописями и актами, 1858 г.). — Курбский, т. II. — Собр. сочинений Максимовича, т. II. — Н. И. Теодорович, "Город Владимир, Волынской губернии, в связи с историей Волынской иерархии" (Почаев, 1893 г.). — Archivum ks. Lubartowiczow Sanguszkow w Slawucie", t. I (в Львове, 1887), 35, 42—43; тут же в объяснениях к документам есть ссылки на Метр. лит. (25), на Архив Ю.-З. России (II) и на грамоты литовского князя. Б. Ж. {Половцов}

Строев П. М. Списки иерархов и настоятелей монастырей Российской Церкви. — СПб., 1877, с. 1043. Н. Д[урново]. Девятисотлетие русской иерархии 988—1888. Епархии и архиереи. — М., 1888, с. 43. Акты, относящиеся к истории Западной России, собранные и изданные Археографическою комиссиею: в 5 т. — СПб., 1846—1853. — Т. 3, с. 7. Русский биографический словарь: в 25 т. — СПб.; М., 1896—1913. — Т. 25, с. 333. Макарий (Булгаков), митрополит. История Русской Церкви: в 9 т. — М., 1994—1997. — Т. 5, с. 157, 164, 167, 518 (приложение). Феодосий Гулевич епископ луцкий и острожский, уп. 1540—48 г.  {Половцов}

 

2Гаврило Васильевич Бокей – согласно тестамента, зять Феодосия

 

3Григорий Гулевичстарший сын, хорунжий Волынский был женат на Магдалине Дахновской и имел трех сыновей: Григория, Федора, Ивана и шесть дочерей: Анну, Богдану, Марушу, Катерину, Софию и Настасью. Умер в 1596 году.

 

4Григорий, Михайло, Роман, Василь Гулевичи – сыновья Феодосия. У Феодора Гулевича было пять сыновей: Григорий, Михайло, Василь, Роман и Януш.

Старший Григорий Гулевич (см. прим. выше). Следующий по старшинству Михайло Гулевич - не занимал никаких постов и был женат на Настасье Мнишек-Ворковской. Умер он рано и оставил (по информации Г.Лозко) только малолетнюю дочь Марию, которую опекали его братья Григорий, Василий и Роман, что было причиной многих недоразумений между ними и матерью Марии. По Бонецкому у Михайло были два сына - Иван и Гаврило и дочь Анна. Василь Гулевич был третьим сыном Федора Гулевича и одним из самых состоятельных представителей рода Гулевичей этого времени. Подстароста Владимирский (1561), войсковой (воевода) Владимирский (1566). Его дочь – известная меценатка Гальшка Гулевич. Еще один сын - Роман Гулевич находился на должности подстаросты Владимирского и будучи женат на Пелагее Матвеевне-Сиропятиной, имел детей Федора, Михайло и Демьяна (уп. в тестаменте). Наконец младший Януш Гулевич – также как и рано умерший Михайло должностей никаких не занимал (о нем прим. ниже).

 

5Демян Романович – внук Феодосия. Протестант, арианин. Известен своей речью в защиту православия на сейме 1597 г. в Бресте. «Гулевич сформулировал конкретные требования: аннулировать решение Берестейского унийного собора и лишить епископские кафедры тех владык, которые признали пренебрежительность папы. Показательно, что православная сеймовая группа, не полагаясь на собственное ораторское умение, поручила представлять свои интересы красноречивому протестанту». Участник сейма 1598 г. Имеется факт, что в 1578 г. пытался подготовить покушение на знаменитого беглеца из Московии – Андрея Курбского. В 1599 г. вместе с сыном Александром сам пал жертвой нападения по дороге в Варшавский сейм.

По Бонецкому: Demian, ożeniony z Nastazyą Patrykiejewną Kurozwońską, podkomorzanką krzemieniecką (to pewnie ks. Koziczanka), częścią dostał za nią, a częścią nabył w latach 1573-1583 od teścia Borszczówkę, części Cewowa, Ławrowa, Serchowa, Ozieran i Hruszówna. Następnie 1589 r. części Cewowa zamienił ze stryjem Wasilem na części Serchowa, 1595 r. nabył Bakowiec, za 3,000 kóp od stryja Hrehorego. Poseł 1575 r., poborca 1592 r., deputat wołyński na Trybunał 1595 r., sędzia grodzki wołyński 1599 r., najechał w tymże roku wraz z synem Aleksandrem Ławrów, gdzie zabili Jana Nieświckiego. W tymże roku napadnięty w drodze na sejm do Warszawy przez Marcyana Siemaszkę, zabity wraz z synem Aleksandrem. Synowie jego zeznali 1606 r. dział dóbr Radoszyn, Hruszówno, Ozierna, Ruda, Ławrów, Mytyszcze, Bakowiec i wszelkich sum po ojcu pozostałych.

 

6 двадцат коп грошей литовское личбыкопа соответствовала 60 грошам. Литовское и польское денежные хозяйства, имея одинаковую основу монетных систем, различались по содержанию серебра (реальной стоимости) чеканившихся в Вильно и Кракове монет. Литовский грош составлял 10 литовских, но 22,5 польского денария или 1,25 польского гроша. «Личбы» - система пересчета более или менее крупных сумм, представленных различными номиналами, на единообразной основе рыночных курсов литовского, польского или пражского грошей имевших хождение в ВКЛ.

 

 

Вариант Литовского гроша  1535 г.

 

 

7Мария – согласно тестамента, дочь Феодосия, жена Гаврило Бокея

 

8Авдотья Михайловна (Овдотя Михайлова) Лучина Черневская - согласно тестамента, племянница, дочь брата Феодосия.

 

9Януш Гулевич – младший сын Феодосия. Имел детей: Анну, Настасью, Феодору, Михайло и Миколая. Из этой семьи Микола имел дочку Анну Гулевичивну, которая в первом браке была женой киевского подчашия Лаврена Лозки, который был родным братом будущего мужа Гальшки Гулевич, а во втором за Ярошем Кирдей-Козинским.

По Бонецкому: Janusz Fedorowicz, dziedzic dóbr Dołhe, od których synowie jego pisali się Dolskimi z żony Anny Borzobohatównej Krasińskiej, 2-o v. Aleksandrowej Żórawnickiej 1575 r. (Op. Łuc. 2049 f. 30), pozostawił córki: Nastazyę, za ks. Matusem Woronieckim 1580 r., która pozwała braci 1593 r. o części Dołhego, Helenę, za Pawłem Bakowieckim 1597 r. i Teodorę, żonę 1-o v. Jana Napolskiego, 2-o v. Pawła Brańskiego 1583 r., w imieniu której procesuje się jej stryj Bazyli z Ołdakowskimi 1590 r. (Woł. I f. 21 i 117) oraz synów: Mikołaja i Michała, którzy sprzedali 1588 r. Dołhe stryjowi Bazylemu.

 

10 Василь-Константин Константинович Острожский (1526-1608) - князь, сын великого гетмана литовского Константина Ивановича Острожского (1460-1530) и княгини Александры Семеновны Слуцкой, маршалок Волынской земли, староста Володимерский, затем киевский воевода. Владения его находились в Подолии, Галиции и на Волыни и ему принадлежали 25 городов, 10 местечек и 670 селений, доход с которых достигал колоссальной по тому времени цифры 1200000 злотых в год. Князь участвовал в Брестском церковном Соборе, постоянно защищал интересы православия. Он вел полемику против Брестской унии, однако являлся сторонником соединения христиан. После заключения унии писал папе, что не одобряет такого решения конфессиональной проблемы, но верит, что при иных обстоятельствах "Самому Творцу будет приятно, когда дело это проистечет вместе и от наивысшего бискупа Римского и от патриархов Восточных". Основатель православной школы (академии) и типографии в Острожском замке (1578). По инициативе Острожского вышла первопечатная церковно-славянская Библия (Острожская Библия), к которой он написал предисловие. Впоследствии, при посредничестве иезуитов, два старших сына князя Константин и Иван и дочь Анна перешли в католицизм, меньший Александр был отравлен слугой, любимая племянница Гальшка Острожская, дочь его брата Ильи, сошла с ума. Умер 13 февраля 1608 году и был погребен в Остроге в Замковой Богоявленской церкви. В 1636 году его внучка Анна Алоизия, приказала вынуть кости князя из гробницы, вымыть их, освятить по католическому обряду и перенести в свой город Ярославль, где положила их в католической часовне.

 

 

Князь Константин Острожский.
Портрет XVI в.