ФИЛОСОФСКИЕ ЭСКИЗЫ.

 

 

Бессмертие

 

Человек мечтает о бессмертии. Думается, если ему на самом деле пришлось бы узнать, что это такое, он испытал бы мало радости. Бессмертие далось бы нам слишком тяжело. На наших глазах рушились бы привычные и устоявшиеся моральные принципы, вера, границы нашего государства, исчезали бы привычные нам народы, превращаясь в другие. Исчезал бы на наших глазах и наш народ.

 

Душевная боль, испытанная нами в жизни, тоже приобрела бы вечность, и сопровождала нас на бесконечном жизненном пути. Она нарастала бы, как снежный ком, т.к. каждый лишний год жизни приносил бы нам не только новые радости, но и новые горести. Боли стало бы так много, что человек сам начал бы мечтать о смерти.

 

Нас неприятно бы удивляло, что наши правнуки становятся всё менее похожи на нас в своих взглядах на жизнь, вкусах, убеждениях и вере, вплоть до момента, когда между нами нельзя будет и заподозрить ни малейшей степени родства.

 

Поэтому бессмертен только Бог, не имеющий ни чувственности, ни телесности, ни преходящести. Бессмертие по силе только богам. А долгие годы жизни (по 100 и 300 лет) дарованы только существам с минимальными интеллектуальными способностями – воронам, черепахам.

 

 

Материнская любовь

 

Как голубь был людьми превращён в символ мира (на самом деле, голуби довольно жестоки, и могут запросто укокошить своего пернатого соперника), так и материнская любовь представляется нам в виде чего-то безгрешного и доброго.

 

А всё потому, что  слова «материнская любовь» каждый примеряет на себя. Т.е. это меня любят, эта та материнская любовь, которая меня ценит больше всех на свете.

 

А вот материнская любовь по отношению к другим нас так не трогает. И мы понимаем, что прикрываясь ею, соседка тётя Маша выгораживает на людях своего непутёвого и вороватого сынка-оболтуса, а подружка нашей мамы, какая-нибудь тётя Галя, всегда делает вид, что не замечает, если её отпрыск делает больно другим детям, но превращается в львицу, если кто-то сделает больно её отпрыску.

 

Материнская любовь может лежать даже в основе преступлений. Это настолько понятно, что даже в уголовном кодексе отсутствует статья о наказании за недоносительство родственниками. Т.е. если мать не расскажет милиционерам о месте, где скрывается её сын-маньяк, её судить за это не будут.

 

Бездумная материнская любовь может породить эгоизм и безнаказанность в ребёнке. Когда такой ребёнок вырастает, плохо становится уже всем. Фразы «Материнская любовь всё прощает» или «Мать любит любого из своих детей просто так» воспринимаются нами положительно. Ведь мы-то их примеряем на себя! А нам бы хотелось, чтобы нас любили всяких. И умных, и не очень. И добрых, и не совсем. Ну, и т.д.

 

Но мать, прощая всё своему чаду, мало думает о других чадах. И это заставляет меня лично сомневаться в безгрешной добродетельности материнской любви. Мать не выделяет достойных среди детей своих и чужих, а выделяет только своего. Так Роксолана, украинская полонянка, ставшая любимой женой турецкого султана, привела к власти своего сына-недоумка и алкаша. Она организовала убийство сына другой наложницы, хотя тот мальчик был достойнее сына Роксоланы. Для неё главной была фраза «это мой сын», а должна бы быть фраза «мой сын – не лучший, а править должен лучший».

 

Говорят, отец любит за что-то конкретное. За силу, ловкость, благородство. Правда, с благородством у наших мужчин проблемы. Таковых всё меньше. Но благородный будет любить сына за благородство, а мать будет любить даже мерзавца, отказывая в справедливости всем другим.

 

 

Труд

 

Говорят, труд – благородное дело. Почему тогда в Библии указывается, что труд был послан человеку в наказание? На самом деле, труд – это кара, а не счастье. Потому и существует столько  поговорок и красочных плакатов, воспевающих труд. То, что всем даёт явное счастье, в рекламе не нуждается, ибо это и так всем ясно.

 

Вдалбливают в голову только искусственные установки. Типа, труд – дорога к счастью, и т.п. Дорога к счастью не труд, а хорошо оплачиваемый труд + здоровье. А его-то трудней всего сберечь при тяжёлом труде.

 

Если труд – это счастье, то чем больше труда, тем больше счастья. Но нет, чем больше трудишься, тем больше устаёшь, а не делаешься счастливым. 

Говорят, что человек, как существо биологическое, должен трудиться не более 5 часов. Но у нас рабочий день длится 8 ч. Государство надело на нас «трудовой хомут», и способствует росту честолюбия, восхваляя труд, как средство к счастью.

 

 

Гамлет Карапетович Гулевич – Добегулия (по матери).