КУРАКИ (КУРАКI – бел.).

 

(ударение на последний слог, как бы это не казалось странным с точки зрения русского языка)

 

 

Кулинарное произведение белорусского прикладного искусства. Также их называли басманы, что косвенно свидетельствует о восточном происхождении блюда. Судя по тому, что кураки в основном известны на Мядельщине и Воложинщине, в самом сердце стародавнего Великого Княжества Литовского, где неподалеку (сначала в Новогрудке, потом в Крево, а в конце концов – и в Вильно) располагалась штаб-квартира штаба литвинской армии, да и вся столица самого крупного в Восточной Европе государства русских, аукшайтов и жемойтов, немножечко ятвягов и латтгалов, и совсем чуточку ляхов. Последние, впрочем, хотя поначалу были всего лишь слабой западной тенью – лоскутком на карте, подрезанным с севера крестоносцами, а с юга – венграми, быстро росли, учились, хорошо кушали, соблюдали все посты, предписываемые католической верой и, видимо, поэтому прирастали населением и силой.  Так быстро, что к нашему времени никто, кроме историков и особо эрудированных искателей занафталиненной правды, и не вспомнит, что скрывалось под названием Ржеч Посполита, кроме поляков и групп труднопроизносимых согласных.

 

Но вернемся к восточному следу. Басманом (кто не знает, словечко-то это позабыто у нас крепко) назывались … булки! Это слово использовалось в отношении дворцового белого (пшеничного) хлеба, выпекаемого для царского стола (русского, естественно) в XV-XVII вв. в дворцовой пекарне татарскими или кавказскими пекарями. Название такой хлеб получил по клейму (басме – от «басма» - тиснение, тюрк., в турецком это – оттиск), выдавливаемому на тесте каждой булки (узор получался на верхней корке). В общем, басмой называли булку с клеймом. Важную, аристократическую еду. Надо понимать, что пшеничный хлеб всегда ассоциировался у простого народа, трескавшего ржаной или хлеб с отрубями, с роскошью и достатком. А тут еще и печать – мама дорогая – прообраз пряника тульского, печатного!

 

В Москве вон цельная Басманная улица допрежь есть, как свидетель той поры, когда кустари и ремесленники селились слободками – пекарь к пекарю, шорник к шорнику, каретник к каретнику, а кузнец к кузнецу. Правда, сейчас там как-то совсем хлебушком не пахнет свежим – в основном над улицей витает чугунный и угольный дух Курского вокзала, явно выделяющийся в букете диоксида углерода и прочих характерных для центра Москвы дыхательного коктейля из выхлопных газов.

 

Но откуда такое слово появилось в Северо-Западной Беларуси, в средние века? От москалей-братьев? Вряд ли. Скорее всего, его притащили вместе с собой татарские отряды, которых нанимали литовские князья за профессионализм и обладание современными технологиями боевых искусств, верность да мужество. Татры в средневековье частенько выполняли роль швейцарцев – служили по найму у князей как наемники. Примерно так в эпоху Радзивила и по его наказу появился на минщине и мой пра-пра-пра по маминой линии, от которого у меня в ДНК «сидит» заметный азиатский «хвост», транслированный в генетический код транзитом от монгольских завоевателей Евразии с помощью татарских переносчиков хромосомных посылок. Вроде и белорусы мы взаправдошние – голубоглазы до синевы ясной, время от времени пронзительно белокуры в дядьях, сестрах и племянниках, но бывает - как выстрелит на челе славянском бровь стрельчатая или скулы явно не прибалтийского генезиса в мордашке родной – сразу видно – это привет от нашего кочевого родственничка – тот челом бьет, намекает на корни степные.

 

Вот так и получается – начинаешь о белорусском национальном блюде, а приходишь, плутая и продираясь сквозь исторический мусор разрозненных воспоминаний -  то к немцам, то к персам, то к татарам, то еще к каким, иногда уже вымершим народам. Оно и понятно! Белорусы – молодая народность русского нации, по природе - компилятивной и конвергентной, еще живой и «горячей», не остывшей в процессе пассионарного слияния и кристаллизации. Пожалуй, одна из самых молодых народностей Европы. Когда формировалась белорускость, как ее называют сейчас, а ранее называли «лицвiнскасць», этнический ландшафт Европы был покрыт уже заматерелыми нациями и народами. Даже ляхи, чехи, сербы, немцы, жемайты, эсты уже прошли уверенно стадию из племени в народ, а наши предки все сплавлялись, сплавлялись и сплавлялись в единое целое. Из полян, древлян, дреговичей, немножко радимичей, капельку – ятвягов, с приправой в виде татар, под присмотром кривичей и полном попустительстве жемойтов и аукшайтов к удивлению финно-угорских и толерантных лето-литовских племен. Все это перечисление вавилонское похоже на рецепт ирландской похлёбки, в которую идет все, что есть на кухне, кроме сахара  и виски. Но, откровенно говоря, это и есть собирательный образ белоруса с точки зрения «хромосомной кулинарии» - славянский арийский гаплогруппный привар на кельтском бульоне с небольшой примесью балканской крови, сдобренной маленько финно-угорским субстратом при микроскопической доле более экзотических восточных следов.

 

Получается, что Кураки-басманы – ни что иное, как собирательный образ блюда белорусской кухни, импортной, но обрусевшей, белорусской по исполнению, но восточной в мелочах. В любом случае, это блюдо хорошо и в пост и само по себе. Готовится оно просто и легко.

 

Судите сами:

В вареную толченую картошку (кто-то сомневался, что кулинарные изделия в Беларуси в основном из «бульбы» делаются?) надо добавить немножко муки, слепить из полученного теста пирожки, обвалять в толченом семени (если нет кунжута, подойдет любое другое – да хоть от подсолнечника) и испечь в печи на капустном листе (можно и на противне, кончено же, если вам не жалко убить аутентичность этой еды).

 

Всё! Ешьте на здоровье, гости дорогие, католики да православные, протестанты и сектанты, старообрядцы и раскольники, магометане: шииты, сунниты, суфисты, хариджиты, ваххабиты, буддисты и синтоисты, иудеи, поклонники Хабарда и атеисты, гностики и зороастрийцы. Все, кто верит в бога, компанию богов, а также в пестики, тычинки, священные деревья и камни, в жизнь после смерти и наоборот. Только не деритесь. Мы, белорусы – всегда за мир! У нас даже город есть такой. И целый замок. А кто драться будет – тому дулю и никаких кураков! Это я вам говорю, Людмила Руслановна! А то еще могу и скалкой по американской харе…