Бой на погосте.

Журнал Алексеевск-Свободный
Тихонов Владимир Николаевич

Бой на погосте (отрывки из книги "Деревянные пули. Свободный, 2012")

… В полдень в Рогачёвку прибыл отряд Круглова. Все ушли на митинг, послушать выступление пламенного оратора Александра Ивановича Шестакова. Только Илья и Ли не пошли на площадь. Решили дом без присмотра не оставлять. Пусть и не бойко, и небольшими партиями, но муку, пшеницу, овёс деревенские стали подвозить. Поэтому молодые люди расхаживали по двору, решая кому поручить выпечку хлеба и любуясь сосновым бором на противоположном берегу реки.

Ведь весна, а зиме, кажется, не будет конца: на сопках снег белее молока, ночами мороз, даже сосульки висят на торцах крыш мелковатые. Другое дело, если подняться на становой хребет, вот там – настоящая весна! Вот там, на южных склонах беснуются цветастые фазаны в брачных играх, по полянам бодаются гураны, в дубняках в сухих норах уже ощенились волчицы.

Илья вслушался в лихую дробь дятлов.
Ли закурил трубку и, запустив кольцами дым, тихо произнёс:
- Хорошо-то как!...
- Хорошо!... – вторит ему Гулевич.
Скрипнула калитка: с митинга вернулись домочадцы.
Юноши, прервав беседу, вышли за ворота проводить повстанцев…

В конце улицы отряд стал спускаться к ручью, исчезнув из виду. Вскоре, переправившись по деревянному мосту, он показался на другой стороне. Повозки уже въехали наверх, отряд полностью вытянулся на подъёме, когда раздался первый выстрел. Следом ещё и ещё. Началась беспорядочная стрельба.

Смотри! Смотри! – крикнул Ли Илье, показывая пальцем в левую от отряда сторону.  Там на пологом склоне показалось несколько конных всадников с намерением атаковать отряд во фланг. Повстанцы ринулись карабкаться через сугробы на сопку с правой стороны. Извозчики тоже повернули свои упряжки направо и по просёлочной дороге поспешили на кладбище.
- Казаки, - произнёс Гулевич, сжимая кулаки, - надо бы подсобить хлопцам.
- От нас хлеб ждут, - возразил даур, - нам нельзя лишний раз раскрывать своё присутствие.

Илья спорить не стал. Он сообразил – казакам не победить отряд повстанцев по трём причинам. Во-первых, казаки – православные верующие люди и не станут стрелять в сторону кладбища. Во-вторых, численность казаков невелика. В третьих, коннице атаковать повстанцев со  стороны реки или ручья бесполезно – слишком крутые склоны. Со стороны Рождественки деревенские, чтобы не лазила скотина, создали густую стенку из черёмухи. Остаётся только обойти и ударить в тыл, но там необходимо двигаться по глубокому снегу через заросли орешника и шиповника. Юноша даже хихикнул, когда понял, что ситуация для казаков патовая.

За ворота вышел Степан. Подошёл сын Дорошкевича Кузьмы Дмитрий. Оба с интересом рассматривали, как спешившиеся казаки берут в полукольцо кладбище. Они уже были готовы позубоскалить над Ильёй, но прибежали Кучерявый и свояк, Гулевич Кузьма. Поэтому Степан и Дмитрий отошли в сторону, было ясно, что если рогачёвская беднота поможет повстанцам, численный перевес будет на стороне красных.

Илья попросил всех пройти во двор, чтобы случайно не попасть под обстрел повстанцев, которые просматривали практически полностью Центральную улицу, а сам направился, преодолевая сугробы, через огород. Затем по санной дороге, ведущей от мельницы, он прошёл к ручью, где наткнулся на дозор.
- Куга шагаешь? – задал ему вопрос высоченный казак.
- К вам, решил свежей кониной разжиться, - оскалив зубы ответил юноша, поскольку более веской причины придумать не смог.
- Ишь ты, кому горе, а кому-то свежина, - принялся рассуждать громила, только высказаться полностью ему не дал неизвестно откуда появившийся второй казак.
- Нечего, Макар, ворчать, мужик дело говорит, Борис свою подраненную лошадь прирезал, что-то нам пойдёт, а излишки можно местным продать.
- Ну да, согласился громила, - вот и веди его сам к Борису.
- Айда, - прозвучало обыденно и просто.

Не спеша, по ольховым жердям, они преодолели ручей, покрытый жидковатой массой; наледь парила и являлась неодолимым препятствием для лошадей. Илья понял, почему кавалерия белых опоздала на исходную позицию для удара во фланг отряда красных в распадке. Это придало юноше ещё больше решимости. Радовало его и то, что повстанцы подстрелили у казаков лошадь. Наскочив на дозор, пытаясь выкрутиться, ляпнув первое, что пришло на ум, он не предполагал о такой удаче – произвести разведку в тылу противника не вызывая подозрений.

Угрюмый казак Борис сидел на седле, которое водрузил на трухлявый ствол обломанного дерева, и то и дело утирал слёзы. Двое его товарищей у небольшого костра разделывали тушу. Винтовки стояли в пирамиде. Вдоль крутого склона толпился табун перепуганных лошадей, привязанных удилами к деревцам.

- Вот, покупателя привёл, - обратился к Борису сопровождающий, - торгуйся…
Илья выбрал приличный кусок мяса, вес казаки определили на глазок и назвали сходную цену. Юноша достал из под тулупа огромный кошелёк и, открыл его, вытащив стопку новеньких купюр, отсчитал необходимую сумму. Передав деньги Борису, он посетовал на конокрадов, утверждая, что эта банда разбойников то и дело появляется у села. Посоветовал хорошенько сторожить породистых лошадей, особенно ночью, поскольку это время суток для бандитов самое излюбленное. Давая советы бывший фронтовик показал им слабое место:
- Со стороны кладбища вы спрятались, а с противоположного берега реки вас видно как на ладони.

Он даже указал им, откуда их легко захватить врасплох, с чем казаки согласились и поблагодарили за подсказку. С тем же провожатым вернулся к гнезду дозора, где в кустах спрятался громила Макар. От этого места огородами, напрямую, направился домой, сократив расстояние вдвое. Мясо занёс в малый дом к матушке.

Через несколько минут проторенной дорогой за мясом пошёл Дорошкевич Дмитрий. Следом направились ещё несколько состоятельных жителей деревни и все без исключения несли обратно приличные куски мяса.

Илья созвав на совещание командиров десяток, Колю Кучерявого и Кузьму Гулевича, сообщил им план действий на ночь: Кому из бойцов развозить по домам муку, чтобы поставить тесто. Кому находиться в резерве с оружием на случай непредвиденных обстоятельств. Гулевичу Кузьме со своими людьми была поставлена задача вечером на лошадях показаться недалеко от места, где спрятаны кони казаков, чтобы белые заметили его отряд. Кучерявому – незаметно пробраться на кладбище.

Вечерело. Солнце уже стало цепляться за вершины деревьев, с севера подул ветерок, подгоняя по небу перистые облака. Зашумели за рекой вековые сосны, а следом вновь затрещали выстрелы.

- Никак на казаков кто-то напал? – забеспокоился Степан.
- Конокрады, - усмехнулся Илья.
- Лошади у них отменные, - подтвердил Ли-Чонг, - вот разбойники и решили чужое добро отбить.
- Вы представьте, - продолжал зубоскалить Илья, - бредут казаки пешим строем, носы повесили, по усам слёзы катятся…
- В злобе грызут нагайки, - добавил к радужной картине свой штришок даур.
Степан сплюнул, сообразив, что старшие издеваются над ним. Он уже подумывал помочь белым, но стрельба прекратилась так же неожиданно, как и началась.

Солнце село. Потемнело. Наступила длинная, беспокойная, бессонная ночь.
Жёны первой боевой десятки замешивали тесто, мужья крутились рядом, помогали женщинам и вслушивались, не звучит ли команда «в ружьё». Повстанцы и казаки грелись у своих костров. Кучерявый пробирался в кромешной тьме вдоль ручья на погост. Остальные мужики деревни, заперев ворота и двери на все запоры и засовы, спустив с цепей злющих собак, сидели у коптилок, сжимая кто топор или берданку, кто винтовку. Детишки постарше – и те не спали, готовые в любую минуту спрыгнуть в подпол. Все понимали – в деревню пришла беда.

В полночь конница из десяти всадников, дразня собак, проскакала по Центральной улице в сторону кладбища. На окраине, недалеко от ручья, снова возобновилась перестрелка. Через несколько минут всадники вернулись, на скаку стреляя в небо.

Казаки сообразили, что конокрады провоцируют их, и гоняться за призраками не решились. Словно в воду глядели, недалеко от мельницы, у навесного моста, сидели в засаде ещё шестеро «вооружённых бандитов».

- И не жалко им патронов, - проворчал Антон Гулевич, пытаясь что-то увидеть в щелку между ставнями, - в нынешние времена каждый патрон на вес золота.
- Дармовые, - решил Степан, - вот и палят почём зря.
- А где Илья с китайцем? – забеспокоился отец семейства.
- В малом доме, - ответил самый младший сын, - оружие чистят.
- Вот и славненько, - вздохнул хозяин и полез, не раздеваясь, под бочок к супруге на печку…


Всю ночь у костров не смолкал гомон казаков.
Ветер разогнал облака, но в окрестностях ещё было темно. В деревне не спавшие всю ночь рогачёвские крестьяне затопили печи. Потянуло запахом дыма и духом свежеиспечённого хлеба. Наступил ожидаемый всеми рассвет. Занялась малиновым цветом заря. Ленивое солнце долго выбиралось из-за хребта со стороны Свободного. Да и утро, на беду казакам, выдалось морозное, не подремлешь. Наледь на ручье замёрзла, гладкий лёд переливался радужными цветами, словно стекло в первых солнечных лучах.

- Что-то на погосте тихо, - озаботился один из казаков.
- Видно, озябли, - проворчал высоченный служивый Макар, - одежонка у босяков плохенькая.
- Необходимо лазутчиков заслать, - решил хорунжий и, не откладывая надолго задуманное, отправил трёх бойцов в разведку. Ещё двоих послал в костёл, к старосте, узнать о происшествиях, случившихся в деревне за ночь. Как-никак, конокрады дважды пытались отбить у них лошадей, с такой наглостью казаки столкнулись в первый раз.

Макар ворошит угли, сгребает головёшки в кучку и подбрасывает пучок хвороста. Сухие веточки вспыхивают, затем фиолетовые языки охватывают дрова со всех сторон. Белые клубы дыма тянутся над ручьём, потрескивают сосновые смолянки в объятиях пламени. Где-то рядом раздаётся ликующее повизгивание женщин.
- Откуда бабы? – недоумевает хорунжий.
Оказывается, разведчики пленили двух молоденьких крестьянок. Дерзкие руки юношей теребят застёжки на их полушубках. Девушки лихорадочно отбиваются, но подобное сопротивление больше напоминает игру в поддавки.

- Эй!... Ведите сюда, - кричит молодым казакам командир.
Пленниц несут к костру.
- Откуда вы и куда держите путь? – спрашивает Макар, как только девушек поставили на ноги.
- С хутора мы, идём хозяйничать к Тимофею Карловичу, - отвечает одна из них.
- Вы у погоста были? – допытывается хорунжий.
- Проходили, - отвечает вторая.
- Что там делают бандиты?
- Никого не видели.
- Быстренько проверить!... – командует разведчикам.

Мигом трое казаков исчезают в зарослях вечнозелёных сосёнок.
Командир провожает их взглядом. Отойдя немного от костра, оглядывает красавиц с головы до ног и затем громко кричит:
- Чего стоим? Марш на работу!
Те вздрагивают, испуганные выкриком, срываются с места и напрямую через ручей бегут в деревню. На скользком льду несколько раз падают, кое-как встают и, бегут и снова падают.
- Эх, чёртова жизнь, а дома то жена и богатая перина, - зевая, бормочет Макар. Затем кладёт свою лапищу на плечо товарища, слегка похлопывая, успокаивает:
- Купим тебе лошадку, сегодня же купим…

Борис с интересом наблюдает, как барахтаются на зеркальном льду девушки и, впервые после потери верного коня, загадочно улыбается…  Когда объект наблюдения исчез из виду, вздыхает:
- Ты, Макар, прав. Хорошо бы вначале найти тёпленькое местечко да выспаться.

Но о тёплом местечке приходится только мечтать; проходит час, проходит второй. Хорунжий начинает нервничать, вскакивает на ноги, берёт в руки винтовку, сплюнув сквозь зубы, ругает бездарей. Словом, не выдержала душа командира длительного ожидания. Пригласив с собой трёх шустрых казаков, отправляется он на поиски разведчиков.

Проходит третий час. Уже вернулись ребята из деревни с приятным известием: местные крестьяне готовы принять храброе воинство на сутки, предоставив тёплые дома для отдыха. Вот только ни разведчиков, ни поисковиков со старшим не видно – пропали. Не на шутку заволновались казаки: вдруг сослуживцев поймали красные голодранцы, и болтаются их тела, повешенные на толстых сучьях сосен.

Правда, вскоре вдоль костров белых прокатился торжествующий крик. С погоста на двух розвальнях съехали к ручью разведчики и хорунжий с поисковиками. Оказалось, беспокойство было напрасным, случилось всё иначе: не обнаружив повстанцев на кладбище, разведчики кинулись вдогонку за ними. Выяснилось, что ночью отряд красных спустился по крутому склону к ручью и по тропе, набитой деревенскими коровами, ушёл в верховье. Там, на рогачёвских покосах, повстанцы устроили привал, передохнули и, накормив двух своих лошадок, рассыпались небольшими группами в разных направлениях…


© Copyright: Журнал Алексеевск-Свободный, 2015
Свидетельство о публикации №215120300401