ВТОРОЙ ДЕНЬ ВЕСНЫ.

 

Второго зиму провожали в Приморье.

Гуляли везде: в городах, на селе.

Не ведали люди, что рядышком горе

Готовится в путь по советской земле…

 

Второе марта. Утро. Лежим в чистом белом поле, зарывшись в снег. Он хоть и не глубокий, но соорудить окопчик для стрельбы из положения «лёжа» всё же можно. Идёт очередной день больших армейских учений, в которых играть роль «противника» распоряжением из округа обязали нас – пограничников.

В район учений выведено два подразделения 57-го пограничного отряда: мотомангруппа подполковника Е. И. Яншина и наша школа сержантского состава под командованием майора Г. А. Складанюка.

 

Сегодня по плану учений мы должны отражать танковую контратаку условного противника. Лежим, ждём появления танков, а их всё нет.

Солнце хоть и ходит уже высоко, но особого тепла от него не ощущается. Ещё не тает, но по всем приметам тепло вот-вот нагрянет. Жалоб на холод от курсантов нет. Все одеты тепло – в ватные бушлаты, ватники и валенки. Поверх всего на нас белые маскировочные комбинезоны.

Курсанты меж собой негромко переговариваются, слышен смех. Мы, командиры отделений, да и начальники застав капитан Колупаев и лейтенант Павлюченков, не запрещаем, «противника» пока не слышно и не видно.

 

Вдоль расположения подразделения проходит замполит школы старший лейтенант Хрипель, подбадривает бойцов, интересуется самочувствием.

Приморский край по-своему красив. Слева в отдалении, в синей дымке сопки. На их фоне, на взгорке виднеется какое-то сооружение, техника и большая группа военных. Видимо там находится командный пункт учения. Знаем, что там же и командование нашего отряда и группа офицеров с пограничных застав.

И вот, наконец, пауза, образовавшаяся в ходе учений, закончилась. Далеко впереди показались тёмные коробки танков. Всё пришло в движение. Танки всё ближе и ближе. Ещё немного и загудит от разрывов и автоматной стрельбы, покроется копотью пока ещё белое поле…

 

Я сейчас уже точно не помню, каким образом до наших рядов долетела эта страшная весть: «На участке заставы «Нижне-Михайловка» на острове Даманском идёт бой. Имеются убитые и раненные.» Приказано учения свернуть и спешно возвратиться в гарнизон, вооружиться и следовать на 2-ую пограничную заставу.

 

 

К тому времени наш погранотряд имел на вооружении уже новые бронетранспортёры, которые быстро домчали нас до гарнизона. Оружейная комната была открыта. Старшина Зайцев срывает печати с ящиков с боеприпасами и за несколько минут мы уже вооружены «до зубов». Лишнее брать не запрещается. Кроме подсумка с гранатами и подсумка с магазинами цепляю на ремень диск от РПК с 75-ю патронами. Тяжеловато, но зато надежно. Многие курсанты и сержанты поступают также.

 

Сомнения по поводу достоверности случившегося рассеиваются, но всем хочется верить, что это очередная вводная учений. Медлить нельзя и снова мы мчимся вперед, в сторону правого фланга отряда.

 

Наш БТР ведёт замполит 1-ой заставы лейтенант Кочкин А. Ф., который тоже был на учениях в качестве наблюдателя. Дорога лейтенанту хорошо известна. Часть пути преодолеваем по трассе Владивосток – Хабаровск, поэтому скорость предельная.

 

Едем молча, кто-то сидит с закрытыми глазами, но видно, что никто не дремлет. Каждый думает о чём-то своём, но уверен, что все мы думаем об одном: «Как там наши? Успеем ли?»

 

И вдруг замечаю, что мы уже не на трассе, а на реке Уссури. Видимо этот путь короче. Бойницы открыты, ведем наблюдение за сопредельной стороной, оружие наизготовку. Мы готовы к неожиданной встрече с настоящим противником. Сопредельная сторона молчит, ничего подозрительного не наблюдаем.

И вот, наконец, натужно ревя двигателями, БТР преодолел крутой подъём и остановился. Рядом стали другие бронемашины. Мы на заставе «Нижне-Михайловка».

 

 

Выгружаемся. На вертолётной площадке стоит вертолёт. Из дверей заставы выходит группа раненных. От кровавых бинтов зарябило в глазах. Кто куда ранен видно по бинтам. В основном ранения верхних и нижних конечностей. Среди раненых офицер без верхней одежды. Голова в окровавленных бинтах, мундир в крови.

 

Получаю приказ майора Складанюка мне с моим отделением помочь раненным дойти до вертолёта. Команду выполняем бегом. Тех, кто не может идти, берем на руки, других поддерживаем. Офицер от помощи отказался, до вертолёта дошёл сам. Это был старший лейтенант В. Д. Бубенин.

 

От раненных узнаём, что на заставе остался ещё один тяжело раненный. Бежим к заставе, но наша помощь уже не нужна. Боец только что скончался. Кто это был я, к сожалению, не знаю.

 

Начальник отряда полковник В. Д. Леонов и начальник политотдела подполковник А. Д. Константинов были уже здесь. Они намного опередили нас потому, что большую часть пути из района учений до заставы преодолели на вертолёте.

 

К тому времени уже были известны имена убитых и раненных. Ни среди погибших, ни среди раненных не оказалось ефрейтора Павла Акулова – секретаря комсомольской организации заставы «Нижне-Михайловка».

 

Начальник школы получает приказ выдвинуться на остров Даманский и прочесать его с целью обнаружения ефрейтора Акулова.

С заставы остров не виден. Его скрывает излучина реки и высокие сопки, которые в этом месте подступают к самому берегу. До острова домчались за считанные минуты.

 

 

Дымилась сопка на нашей стороне: тлело какое-то дерево. Мины и снаряды долетали даже сюда. На берегу стоял сгоревший газик начальника 2-ой погранзаставы старшего лейтенанта Стрельникова, погибшего на острове. Его остов был похож на дуршлаг. Не жалели «братья» для нас патронов. В газике замечаем труп китайского солдата, вынесенного с острова нашими пограничниками, уцелевшими в бою. Это был не молодой хунвейбин, а бывалый воин с заметной сединой в волосах.

 

 

Пока нет никакой команды, фотографируем китайца и справа, и слева. Откуда-то появился незнакомый майор. Отбирает фотоаппарат, начинаются вопросы. Разговаривает с нами на повышенных тонах. Я, на правах младшего командира и секретаря комсомольской организации подразделения, объясняю майору, что на фотоаппарат мы имеем разрешение начальника школы, что пользовались им на учениях и в спешке не оставили его в гарнизоне. Фотоаппарат нам майор возвращает, а плёнку конфискует. Инцидент исчерпан.

 

Вот, наконец, и последний БТР на месте. По команде командира через главную протоку идём к острову. Лёд на пути следования в воронках от разрывов мин, усеян осколками. Подбираем осколки, рассовываем по карманам.

 

Даманский большим айсбергом возвышается над уровнем реки. Высота его в некоторых местах намного выше человеческого роста. Не везде на него можно взобраться человеку, не говоря уже о бронетранспортёрах.

 

Идём вдоль острова. Заходим на него со стороны 1-ой заставы, растягиваемся в цепь и начинаем движение.

Снег на острове истоптан, видны колеи от бронетранспортёров. Всюду пятна крови наших солдат и солдат противника. Справа по ходу движения, со стороны китайского берега, на острове растут толстые старые дубы. Вот здесь за ними и была устроена засада. Здесь всю ночь, подогревая себя горячительным, ждали солдаты НОАК (прим. – Национальная освободительная армия Китая) наших пограничников. Попадаются фляжки с «ханжой» (прим. – рисовая самогонка), обронённые гранаты с длинными деревянными ручками, упаковки от бинтов, перчатки. Всё это подбираем.

 

 

Иду близко к краю острова. До китайского берега рукой подать. Китайцы не маскируются, держат нас под прицелом. На лёд демонстративно выбежала группа их солдат, растянулась цепью и изготовилась для стрельбы лежа. Но огня не открывают.

 

Мы, соблюдая меры предосторожности, продолжаем движение. Заглядываем под каждый куст, за каждый дуб: нигде Акулова нет. Не видно никаких тел и на протоке за островом. Становится всем понятно, что наш солдат захвачен противником.

 

В мрачном настроении возвращаемся на берег. На берегу построение, сверка личного состава. И вдруг майор Складанюк приказывает одному курсанту выйти из строя. Поворачивается курсант лицом к строю, и все мы видим на его руках китайские перчатки, которые он почему-то не бросил в общую кучу трофеев.

 

Это были перчатки, по-видимому, офицерские, защитного цвета, с застёжками на запястьях, с коротким пятнистым мехом какого-то зверька внутри.

Начальника школы сержантского состава майора Складанюка Григория Андреевича я знал близко уже семь месяцев. Знал его как спокойного, уравновешенного человека, командира с высшим педагогическим образованием, который не раз приходил мне на помощь в моей комсомольской работе. Таким грозным я видел его впервые. Суров был наш командир, отчитывая курсанта, но справедлив.

 

Все мы чувствовали и свою вину за проступок, совершенный нашим товарищем. Он надел на себя вещь врага, который только что убивал наших солдат, наших друзей. На ближайшем комсомольском собрании был большой разговор на эту тему. Хороший урок был преподан командиром нам на берегу Уссури.

 

С неутешительным докладом возвращаемся мы на заставу, куда прибывают к тому времени новые резервы. Наше подразделение получает приказ отбыть на усиление 1-ой заставы «Сопки Кулебякины».

 

Второй день весны близился к концу. Впереди была тревожная мартовская ночь…

 

 

МЫ ЧЕСТНО ИСПОЛНИЛИ ДОЛГ.

 

Наше прибытие на 1-ую заставу было кстати. Застава в бою на острове Даманском 2-го марта потеряла почти половину личного состава убитыми и ранеными. Да и появление на заставе старшего опытного офицера, каким был майор Складанюк, было не лишним.

 

Замполит заставы лейтенант Кочкин, на которого были возложены обязанности начальника, приступил к своим новым обязанностям. Я хорошо помню, как уже поздно ночью, он сидел у телефона и передавал в отряд списки погибших и раненых пограничников заставы. Его канцелярия находилась рядом со спальным помещением, и всё хорошо было слышно.

 

Не просто было уснуть в эту ночь. Перед глазами снова и снова вставал кровавый снег Даманского, лица погибших товарищей, лежащих в холодном сарае заставы «Нижне–Михайловка» в неестественных позах. В тех позах, в каких их застала смерть.

 

Там был мой земляк Володя Изотов, уроженец г. Тайга Кемеровской области. С ним мы вместе работали в локомотивном депо станции «Тайга» помощниками машинистов электровозов, вместе призывались, вместе проходили учебку, наши койки на учебке стояли рядом.

 

Там же был и Миша Лобода из Красноярского края. С ним мы вместе заканчивали школу сержантов.

Рядом с ними лежал весельчак, гармонист, веснушчатый паренёк Ваня Ветрич, который некоторое время тоже обучался в школе сержантов. А потом он написал рапорт об отчислении и попросился служить на заставу «Сопки Кулебякины», где служил его односельчанин и друг Ионин Александр из Парабельского района Томской области. Так и легли два сибиряка, два друга – Ветрич и Ионин, рядом на острове, закрыв своими молодыми, горячими телами пядь земли русской.

 

Только далеко заполночь сон взял своё. А третьего мы опять были на острове.

 

Из Москвы прибыла Правительственная комиссия во главе с заместителем Ю. В. Андронова генерал–полковником Н. С. Захаровым, который сам решил побывать на острове, оценить обстановку. Для его сопровождения и охраны было выделено наше подразделение. И опять мы прошли Даманский с конца до конца, заслоняя живым щитом высокопоставленного генерала. Так началась для наших курсантов незапланированная практика по охране границы Союза Советских Социалистических Республик.

 

Это было между вторым и пятнадцатым марта. На заставу поступило донесение о нарушении границы в районе Киркинских островов. Небольшая группа китайцев вышла на лёд Уссури, пересекла линию государственной границы и под видом рыбаков подошла близко к нашему берегу.

 

Для пересечения провокации в указанный район было направлено моё 5-ое отделение школы и ещё несколько курсантов других отделений. Возглавлял группу старший лейтенант Ю. Хрипель. До Киркинских добрались быстро на автомобиле ГАЗ-66. Скрытно выдвинулись к берегу.

 

Это был тот самый район, где уже не одну зиму происходили ледовые побоища бубенинцев с китайцами. Недалеко от берега пограничниками 1-ой заставы было построено сооружение наподобие блиндажа, где можно было пережидать непогоду и обогреться. Был сооружён рядом опорный пункт в виде не очень глубокой траншеи, вырытой в каменистом грунте.

 

На льду реки, в 30-ти метрах от нашего берега, два китайца поочередно не спеша долбили лёд, изображая из себя рыбаков. Гнев, скопившийся в нас за эти дни, рвался наружу. Курсанты были готовы сию же минуту спуститься на лёд Уссури и проучить зарвавшихся «рыбаков».

 

Старший лейтенант принимает решение осмотреться на месте, некоторое время понаблюдать за нарушителями. Определяю каждому курсанту место в траншее, ставлю задачу. Нахожусь на связи между нарядом и офицером, который расположился в так называемом блиндаже.

 

При очерёдной проверке наряда из доклада слышу, что ничего нового не наблюдается. Беру бинокль у курсанта Никитина и сам внимательно рассматриваю нарушителей. Вижу что оружия (автоматов) у них нет. Нарушители не столько долбят лёд, сколько прислушиваются и присматриваются. Видимо с нетерпением ждут нашего появления на реке. Мы своего присутствия не афишируем, но уверен, что они знают, что мы здесь, рядом.

 

Перевожу бинокль на китайский берег, навожу резкость и от увиденного чуть не выронил его из рук. Китайский берег напротив нас превращён в огневой рубеж. Видны свежевырытые траншеи, мелькают головы солдат в белых капюшонах, зарывшихся в землю во весь рост. Прямо, слева, справа – пулемётные точки. Становится ясно, с какой целью так усердно топчутся у нашего берега «рыбаки». Их задача вынудить нас выйти на лёд и увести на середину реки. А там уже дело пулемётчиков.

 

Ужом возвращаюсь в блиндаж. Докладываю замполиту об увиденном. Убедившись в достоверности информации, старший лейтенант докладывает куда следует об обнаруженной засаде и получает приказ на провокацию не поддаваться, на лёд не выходить, вести наблюдение, об изменении ситуации докладывать.

 

Время было послеобеденное. Долго ещё «рыбаки» маячили перед нашими глазами. И только с наступлением сумерек убрались восвояси. Так, благодаря правильно принятым решениям офицера, выдержке и бдительности наряда, была предотвращена готовившаяся кровавая драма на реке Уссури.

 

А потом было пятнадцатое. Знаю, что командование отряда принимало меры по сбережению личного состава школы сержантов, но всё равно не обошлось без нас.

 

Когда потребовалась наша помощь, все без исключения сержанты и курсанты сделали шаг вперёд. Есть среди нас и удостоенные правительственных наград. Это – сержант Игнатьев, курсанты – Казанцев, Рассолов, Галанов, Горбоносов и другие, офицеры – Г. Складанюк, Ю. Хрипель. Пусть не все мы герои, но все мы честно выполнили свой воинский долг.

 

Есть в победе, одержанной над маоистами на острове Даманский маленький вклад и нашего подразделения – школы сержантского состава 57-го Уссурийского ордена Трудового Красного знамени Краснознамённого пограничного отряда имени В. Р. Менжинского.

 

Пусть не все мы герои.

Пусть не все с орденами.

Но мы честно исполнили

Долг, лежавший на нас.

И осталась навек

Наша молодость с нами!

И от внуков не надо

Прятать нам наших глаз!

 

 

 

Начальник отделения школы сержантского состава 57-го пограничного отряда сержант Гулевич, апрель-май 1969 года.

 

 

 

На берегу реки Иман 09.05.1969 г.

 

 

 

«В секрете». Весна 1969 года.

 

 

 

 

Телеграммы и письма от советских людей, коллективов и школьников в поддержку пограничников Даманского.

 

 

 

Геннадий Иосифович Гулевич на праздновании Дня пограничника в Кемерово в 2007 году.

 

 

 

Геннадий Гулевич.

Май 2013 года.

 

 

При подготовки статьи использованы фотографии из личного архива Гулевича Геннадия Иосифовича и фотографии Интернет.