Окупация Гомеля.

Годовщине немецко – фашистской оккупации Гомельской области в августе 1941 года посвящается… .

Что происходило в оккупированном Гомеле?

1941 – 1943 гг. Даже скупые на эмоции историки, изучая этот период в истории Гомеля, не могут сдержать слёз.

Передовые немецкие части вошли в Гомель в ночь с 19 на 20 августа 1941 года. Почти сразу за ними в город прибыли те, кого сами немцы официально называли местной администрацией. Установить в городе «новый порядок» и в зародыше задушить в гомельчанах волю к сопротивлению призван был ряд карательных органов. В их числе – штаб 221-й охранной дивизии, который дислоцировался в здании школы на улице Рогачёвской, военно-полевая комендатура, располагавшаяся на улице Пролетарской, отделение тайной полевой полиции ГФП-724, обосновавшееся на улице Плеханова, группа полиции безопасности на улице Столярной.

В знаменитом доме Коммуны дислоцировалась «Абвергруппа-315», на улице Советской – областное и городское управления полиции, полевая жандармерия – на улице Ветреной. На Гомельском железнодорожном узле действовали дополнительные жандармские и полицейские управы.

Город был разбит на шесть участков, каждый из которых обслуживали не менее сорока полицаев. Их работа на первых порах сводилась к составлению списков коммунистов, комсомольцев и тех, кто был лоялен к советской власти. Столь широкие критерии в определении врагов фашистского режима позволили немцам в кратчайшие сроки развернуть в городе жесточайший террор. Не только против партизан и подпольщиков, но и мирного населения.

В том месте, где сейчас расположена площадь Восстания, фашисты организовали пересыльный лагерь для военнопленных «Дулаг-121». Факт известный, но мало кто знает, что он из себя представлял. Бывший узник лагеря Губин, чудом сумевший избежать смерти в нём, спустя 35 лет после освобождения Гомеля по памяти составил его схему. Помимо обязательных административного корпуса и помещений охраны, здесь были кладбище, два барака для пленных, выполнявших физические работы в городе, и три – для ослабевших узников. Также были предусмотрены барак для вновь прибывших заключённых (преимущественно из числа местного населения), место для сжигания трупов и несколько пулемётных вышек.

Издевательства над людьми начинались с первых минут их ареста. Спать им приходилось на сырой земле, о регулярном питании даже речи не шло. Еду варили в никогда не мытых котлах и неизвестно из каких продуктов. Чаще всего это была грязная вода и гнилая свёкла. Еду заключённые получали кто во что: в котелки, консервные банки, шапки или пилотки. Голод вынуждал людей есть всё, более-менее пригодное в пищу. По воспоминаниям очевидцев, даже дождливым летом на территории лагеря невозможно было отыскать травинки – всё съедалось подчистую.

Помимо концлагеря, новые власти организовали в Гомеле четыре еврейских гетто: в Монастырьке, Новобелице, на Ново- Любенской и Быховской улицах. Но и мирное славянское население города было поставлено на грань выживания. В приказах оккупационных властей особенно подчёркивалось, что граждане, которые отказываются работать на «Великую Германию», должны самостоятельно обеспечивать себя всем необходимым, в первую очередь – продуктами питания.

Особенно явной грабительская сущность представителей «нового порядка» стала видна с наступлением холодов. Рассчитывая на молниеносную победоносную войну, фашистское командование не позаботилось о том, чтобы обеспечить своих солдат зимним обмундированием. Дабы спасти их от лютого мороза, фашисты объявили в городе сбор тёплых вещей.

Однако добровольцев одевать солдат вермахта среди гомельчан нашлось не много, и тогда фашисты создали специальные команды. Они обходили дома граждан и забирали буквально всё, что могло пригодиться: одежду, обувь, продукты, фураж. Войдя в раж от безнаказанности, немецкие мародёры и предатели-полицаи не стеснялись прямо на улице раздевать людей до нижнего белья.

Рабочий день на промышленных предприятиях составлял 10 и более часов, за малейшее непослушание или проступок рабочих сажали в тюрьму, но чаще решали вопрос кардинально: их просто расстреливали.

Особенно нелегко приходилось тем, кто работал на Гомельском паровозо-вагоноремонтном заводе. Организовав здесь ремонтную базу, фашисты установили 12-часовой рабочий день. Кормили заводчан один раз в сутки. Обед состоял из тарелки сваренного на травах супа, в котором нередко плавали черви. Норма хлеба, выпекавшегося из гречневых высевок и отрубей, составляла 100-150 граммов в сутки. Для подавления неминуемого среди рабочих недовольства фашисты из службы безопасности регулярно избивали «подозрительных», к которым причисляли любого подвернувшегося под руку. Не гнушались палачи и откровенными провокациями. В феврале 1943 года с помощью предателя они провели на заводе перепись рабочих, готовых оказать помощь наступающей Красной Армии. Записалось около двухсот человек. Все они вскоре были арестованы и отправлены в тюрьму, где подверглись чудовищным пыткам. 22 февраля всю арестованную смену вывезли в район деревни Лещинец, в трёх километрах от города (ныне Западный микрорайон), где расстреляли.

Вообще, в Гомеле и его окрестностях было несколько мест, где фашистские изверги проводили массовые расстрелы. Это 9-й километр Черниговского шоссе, 3-й и 6-й километры Речицкого шоссе (приблизительно там, где ныне располагается остановка «Солнечная»), и уже известный нам Лещинец.

Мало кто знает, но фашистское командование эвакуацию гражданского населения из Гомеля проводило дважды. Первая была объявлена 13 октября 1943 года. В ходе неё мирным жителям предписывалось в срок до 17 часов 14 октября в обязательном порядке покинуть город. Все, оставшиеся в своих домах после указанного срока, подлежали расстрелу.

Красноречивее всего о ходе этой эвакуации могут рассказать документы, в частности, показания пленного заместителя командира взвода штабной роты 530-го пехотного полка 299-й пехотной дивизии Генриха Гупе. По свежим следам он свидетельствовал: «Свой обход мы начали в 15 часов и обнаружили примерно 50-60 человек, которые ещё не эвакуировались. Все эти люди были собраны на Казарменной улице недалеко от железной дороги и под конвоем направлены на сборный пункт. Трое из них попытались скрыться, но были задержаны и по моему приказу расстреляны.

…Одиннадцать человек скрывались в сараях, на чердаках, в квартирах. Среди них было семеро мужчин, в том числе два подростка 17-18 лет, две женщины, двое детей – девочка девяти лет и мальчик 13. Все обнаруженные по моему приказу были расстреляны…» В течение трёх часов – с 15 до 18 – в тот день 14 октября одним только небольшим немецким подразделением были расстреляны более 90 мирных жителей, включая стариков, больных и детей.

Вторая волна принудительной эвакуации мирного населения началась 24 октября 1943 года. На этот раз фашистские зондеркоманды действовали с ещё

большей жестокостью. Всё тот же Генрих Гупе признавался: «Путём тщательного обыска домов и сараев мы обнаружили 15 человек: девять мужчин и шесть женщин. По моему приказанию все эти люди были собраны в одно место и загнаны в дом по улице Быховской. Мы закрыли дверь и ставни дома, обложили его соломой и подожгли со всех сторон…»

Стоит ли говорить, что подобное происходило в те дни во всех районах Гомеля.

Почти 70 лет прошло с тех страшных времён. Многое забылось, о многом мы сами не хотим вспоминать и думать. Потому и раздаются всё громче голоса, пытающиеся если не обелить, то хоть в какой-то мере реабилитировать тех, кто в течение нескольких лет чинил страшные зверства на нашей земле.

Молодёжи всё настойчивее прививается мысль, что жестокостью к мирному населению отличались исключительно полицаи и эсэсовцы. А солдаты вермахта, дескать, к военным преступлениям никакого отношения не имели. Имели! Причём самое непосредственное. И сегодня каждый из нас, проходя по старым улицам любимого города, должен помнить: все они щедро политы кровью не только тех, кто с оружием в руках сражался с врагом, но и тех, кто просто хотел жить. Как каждый из нас, ныне живущих.

ТАКОЕ ЗАБЫВАТЬ НЕЛЬЗЯ.

По неполным данным Чрезвычайной комиссии СССР по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков, за время оккупации Гомеля гитлеровцы расстреляли, замучили, повесили около 30 тысяч мирных граждан, отправили на каторжные работы в Германию более 5 тысяч человек, замучили в лагере «Дулаг-121» около 100 тысяч военнопленных и гражданских лиц.

Общие потери, нанесённые гитлеровцами городскому хозяйству, составили более трёх миллиардов советских рублей. Были уничтожены все предприятия, вокзал, институты, школы, дворцы. На момент освобождения в городе отсутствовали вода, свет и тепло. Были уничтожены 5100 лучших каменных и деревянных строений, с карты города были стёрты 20 полностью сожжённых улиц. Красивейший в республике Гомельский парк был превращён фашистами в кладбище для своих солдат.